Золотые слова! Разве не бедой послеколхозной российской деревни стало, кроме прочего, и то, что советская власть ухитрилась истребить саму породу своих великих слуг — Трубниковых?
Своеобразную аналогию Егора Трубникова мы найдем в фильме "Крылья" (1966) Ларисы Шепитько, снятой ею после "Зноя". В "Крыльях" (сценарий Валентина Ежова и Наталии Рязанцевой первоначально назывался "Гвардии капитан") исследуется характер, сформированный той же эпохой, которая создала председателя Трубникова.
Летчица, героиня Великой Отечественной войны, чей портрет украшает музейный стенд, ныне работает директором ремесленного училища, перенося в сегодняшний день и в новую профессию армейские навыки. Человек субъективно честный, но прямолинейный, при всем глубоко затаенном страдании (это нервно и тонко передает Майя Булгакова), Надежда мучительно не находит контакта с людьми, окружающими ее теперь, с молодежью, с приемной дочерью, с изменившимися людскими взаимоотношениями.
Но герой "шестидесятников" — всегда рыцарь без страха и упрека, всегда борец. Это время создало даже своего Гамлета в фильме Григория Козинцева (1964), столь же классичном, академическом в лучшем смысле, но и молодом, пристрастном, ищущем.
Принц Датский (в светящемся, покоряющем исполнении Иннокентия Смоктуновского) вступает в единоборство с порочным, продавшимся, предавшим заветы отцов Эльсинором. Этого Гамлета меньше интересуют те "сны, что в смертном сне приснятся" и вообще то, что за гробом, нежели причины и истоки зла, воцарившегося здесь, на его датской земле. Не монолог "Быть или не быть", который произносится Смоктуновским за кадром в минуты прохода героя по лестнице у моря, а гневная тирада о флейте, о человеке, который не может быть флейтой, на которой играют негодяи, — вот духовный центр картины.
Этот Гамлет — борец за совесть, искренность, чистоту против порочных монархов, лизоблюдского двора и провокаторов вроде Розенкранца и Гильденстерна.
И финал — приход Фортинбраса, торжественный и скорбный салют по Гамлету и другим погибшим — это все-таки победа справедливости, "посмертная реабилитация" жертв и безоговорочное осуждение произвола.
"Наш современник Вильям Шекспир" — так назвал Г. М. Козинцев свою книгу о великом британце. Казалось, это фраза. Но нет. Сопоставляя его "шестидесятнический" "Гамлет" с концепциями шекспироведческих штудий, которые Козинцев продолжал до конца дней, понимаешь, насколько автор был искренен, убежден, уверен в современности своего самого любимого автора.
Важная информация:
«Пузыри земли»
Обратимся к циклу «Пузыри земли». (1904-1908)
На весенних лугах в Шахматове росли купавы, купальницы; ночами таинственно мерцали светлячки…
Золотисты лица купальниц.
Их стебель влажен.
Это вышли молчальницы
Поступью важной
В лесные ...
Основания скопческой морали
По сознанию собственной исключительности и уровню аскетических требований русскому скопчеству найдется не много параллелей в мировой истории. Это религиозное учение — лишь одно из течений в рамках русского сектантства XVIII — начала XX вв ...
Древние письменности: кипу – загадочное узелковое письмо инков
Кипу – это до сих пор одна из самых таинственных и неразгаданных древних письменностей, красочная загадочной системе разноцветных шнурков с узелками, о которой до сих пор спорят ученые многих стран мира.
Подобно древним египетским иерогл ...
Навигация